Дмитрий Евдокимов - Бретер на вес золота [litres]

Несколько десятков свистящих и улюлюкающих бандитов сбились в достаточно широкий круг, внутри которого металась одинокая фигурка виконтессы д’Астра. Я мог видеть ее голову с растрепанными волосами лишь в редких промежутках между головами обступившей ее толпы, в которой к тому же большинство людей были выше ее ростом, поэтому и не мог понять, почему амазонка кружится на месте, словно привязанная. Сейчас узнаем.

В мгновение ока кинжал обратным хватом удобно улегся мне в левую руку. Совершенно не задумываясь о шансах на успех этой безумной идеи, я ринулся на толпу. Ярость удесятеряла мои силы, я дрался за себя, за своих людей, за любимую, за ставшую мне родной улицу и приютивший меня город. Я был полон решимости убить всякого, кто посмеет покуситься на мою, только начавшую налаживаться, жизнь.

Удар шпагой, клинок легко входит в чью-то содрогнувшуюся от боли спину. Дергаю правую руку на себя, высвобождая шпагу, и тут же наношу справа налево удар кинжалом в чей-то бок. Два противника валятся на мостовую. Переступаю через того, который упал мне под ноги, и поражаю колющим ударом следующую спину. Кинжал с силой входит в шею соседа слева и сразу возвращается на волю, сопровождаемый коротким вскриком пострадавшего и целым фонтаном крови.

Еще шаг вперед. Места для замаха уже нет – я нахожусь посреди толпы. Поэтому полосую по диагонали спину, одетую в серую суконную куртку. Ее обладатель выгибается дугой, оглашая улицу препротивным визгом, цепляется руками за впередистоящего товарища и увлекает его с собой на землю. В рядах бандитов поднимается легкая суета, но пока что немногие понимают, что на них совершено нападение. И это играет мне на руку.

Быстрое движение левой – кинжал входит под лопатку следующей жертве. Высвобождая клинок, подталкиваю тело плечом, и оно валится не в мою сторону, а на своих соседей слева, попутно добавляя неразберихи в рядах.

Опять продвигаюсь вперед. Молодой бандит в линялом сюртуке разворачивается в мою сторону, видимо, пытаясь выяснить причину происходящего. Его лицо едва успевает перекоситься от ужаса, когда в него врезается эфес моей шпаги. Молодой отлетает в спины стоящих за ним приспешников Кривого Нэша. Те лихорадочно пытаются сохранить равновесие. Впереди слышится чей-то отчаянный вскрик. В первый момент я испугался за Фло. Но нет, кричал явно мужчина – значит, кого-то я вытолкнул в круг, под удар ее шпаги. Что ж, еще одним меньше. Продолжаю движение.

Еще удар кинжалом, два удара эфесом шпаги – и я вижу просвет в рядах врага. В этот момент прямо передо мной начинает разворачиваться здоровенный детина в черной рубахе, с перекинутой через плечо портупеей из буйволовой кожи. Его правая рука инстинктивно уже поднимает вверх обнаженный кавалерийский палаш, левая тянется к одному из пяти расположенных на портупее метательных кинжалов. Опасный тип, нельзя дать ему изготовиться к бою, иначе в такой толчее с ним будет очень тяжело справиться. Без промедления бью его кинжалом сверху вниз, но дотягиваюсь лишь до правого плеча – этот тип оказывается чертовски высок для меня. Этот удар не убил великана, но остановил его, спутал все его карты. Секундной заминки хватило, чтобы моя шпага проскользнула над пригвожденной кинжалом к телу правой рукой противника и вонзилась ему под подбородок. Туше! У здоровяка подкашиваются ноги, и он бесформенным кулем оседает вниз.

Справа по ходу движения какой-то рыжий парень так быстро сумел развернуться, что успел даже нанести удар абордажной саблей. Попытался, по крайней мере. Я вовремя высвободил свою шпагу и парировал атаку сильной частью клинка. Не дав новому противнику разъединить клинки, сделал быстрый шаг вперед: короткий взмах кинжалом – рыжий невероятным образом изгибается всем телом и спасается от верной смерти. Кинжал входит в его тело лишь на четверть длины. Толкаю счастливчика эфесом и бью кинжалом уже влево. Успеваю заметить вытаращенный на меня правый глаз стоящего вполоборота ко мне упитанного коротышки. Второй глаз прикрыт черной повязкой, рот уже приоткрыт – вот-вот готовый разразиться воплем ужаса. Поздно. Я специально не метился, просто продолжил движение левой руки, но так уж получилось, что кинжал точнехонько вошел в здоровый глаз коротышки.

Заголосило уже сразу много голосов. Наконец-то до этого сброда дошла мысль о том, что их режут, как овец.

Не обращая на крики никакого внимания, хорошим пинком сбиваю с ног бросившегося на помощь одноглазому коротышке товарища в замызганной матросской куртке. Наотмашь бью вправо шпагой. Кому-то достается резаная рана на шее, кому-то – на спине.

Нет времени, чтобы разворачивать запястье левой руки, поэтому следующий враг получает удар кулаком по почкам. Он охает, падает вперед, на свободное пространство, но очень быстро вскакивает и отчаянным прыжком вламывается в еще плотные ряды своих товарищей на другой стороне круга.

Я же еще разок бью эфесом в спину и так уже пытающегося изо всех сил унести ноги из опасного места разбойника и вступаю в круг. Фло, похожая на изготовившуюся к прыжку разъяренную кошку, смотрит на меня округлившимися глазами, полными восхищения.

– Я здесь, – говорю я ей, пытаясь выровнять дыхание. В ту же секунду обнаруживается и причина, по которой виконтесса не пыталась прорваться из вражеского окружения. В центре круга лежит, зажимая рукой рану на животе, Мигель Рамирес. Вторая рука все еще сжимает шпагу, но сил поднять ее у Мигеля уже нет. По камням мостовой расплывается обширная лужа крови, его голова безвольно завалена набок.

Рамирес открывает глаза, и наши взгляды встречаются.

– Уходите! Со мной все кончено, – выдавливает он из себя, и его глаза вновь закрываются.

– А! Мой храбрый Рамирес! – рычу я внезапно охрипшим голосом, разворачиваясь лицом к бандитам Нэша. – Сейчас кое-кто умоется своей кровью!

Делаю выпад и достаю кого-то в грудь. Отдергиваю руку и описываю шпагой широкую дугу, заставляя стоящих в переднем ряду врагов в ужасе отшатнуться. Фло становится таким образом, чтобы прикрыть мне спину.

Между тем мое появление в центре событий не остается незамеченным. Бойцы Патруля, оборонявшие вход в трактир, усиливают натиск, и им удается потеснить противника в нашем направлении. Мысль верная. Сколь неудержимы бы ни были мы с амазонкой, до бесконечности отбиваться от нескольких десятков врагов все равно не сможем. Нужно что-то предпринимать, чтобы пробиться к своим.

В следующий миг окна «Серебряного оленя» с громким стуком, а местами и со звоном разбившегося стекла, распахиваются и из них раздается дружный мушкетный залп. А следом за ним на улицу, прямо в гущу людей Кривого Нэша, выпрыгивает с десяток бойцов во главе с нашим эльфом. Из дверей же трактира наружу вырывается толпа кухонных работников и, по всей видимости, посетителей трактира, вооруженных личным оружием или подручными средствами. К своему глубочайшему удивлению, обнаруживаю яростно орудующего мушкетом, как дубиной, мэтра Пигаля, возглавляющего этот отряд. Да, оказывается, наш трактирщик страшен в гневе!